Михаил Сидоров "Записки на кардиограммах"
Jan. 12th, 2012 12:52 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
настоятельно рекомендую ознакомиться, там и грустно и смешно одновременно. и не много, так что если есть 20 минут времени - читать))
Сорок пять лет, юрист, два высших образования. В двадцатисекундной речи двенадцать раз использовала конструкцию как бы
Во ВСЕХ больницах Санкт-Петербурга на входе в приёмный – порожек. Поднимаешь передние колёса – ы-ы-ых! – коллега приподнимает задние – ту-дух, ту-дух! – закатили. Порожка нет только в морге Судмедэкспертизы где, по большому счёту, глубоко похеру…
По коридору надо идти тихо и на пороге чуть задержаться.
Так, чтоб не видели.
И не слышали.
Бесхитростное большинство начинает стенать только при твоём появлении.
- Дорогая моя, вам же шестьдесят лет. Вы прожили такую долгую жизнь – неужели не найти слов, чтоб описать собственное состояние?
Не-а. Не найти.
- Тупой какой-то… Ну, плохо – что непонятного?
О журналах.
Их восемнадцать.
За сутки – подписей восемьдесят.
На днях ввели девятнадцатый.
Учёта журналов.
Умер Углов.
В аккурат на Первомедовский выпуск.
Санитар морга промеж молодых докторов.
Слегка подшофе:
С Академиком сфотографироваться не желаете?
Госпитализация.
- Едете?
- Н-не знаю… Надо Тамаре позвонить... Алё, Тома? Меня врачи забирают – ехать, как думаешь?
И к этому привыкаешь.
Особняк.
Аритмия.
Купировал, собираюсь.
- А вы не хотели бы у нас дворником поработать?
Ахуй.
Ступор.
Онемел, честно.
Они ж, на голубом глазу, дальше:
- Нам дворник нужен, интеллигентный. Чтоб и пообщаться, и помощь оказать, если что. И зарплата достойная – не то, что ваши копейки...
И главный хит:
- Не понимаю, почему вы отказываетесь?
Сорок пять лет, юрист, два высших образования. В двадцатисекундной речи двенадцать раз использовала конструкцию как бы
Во ВСЕХ больницах Санкт-Петербурга на входе в приёмный – порожек. Поднимаешь передние колёса – ы-ы-ых! – коллега приподнимает задние – ту-дух, ту-дух! – закатили. Порожка нет только в морге Судмедэкспертизы где, по большому счёту, глубоко похеру…
По коридору надо идти тихо и на пороге чуть задержаться.
Так, чтоб не видели.
И не слышали.
Бесхитростное большинство начинает стенать только при твоём появлении.
- Дорогая моя, вам же шестьдесят лет. Вы прожили такую долгую жизнь – неужели не найти слов, чтоб описать собственное состояние?
Не-а. Не найти.
- Тупой какой-то… Ну, плохо – что непонятного?
О журналах.
Их восемнадцать.
За сутки – подписей восемьдесят.
На днях ввели девятнадцатый.
Учёта журналов.
Умер Углов.
В аккурат на Первомедовский выпуск.
Санитар морга промеж молодых докторов.
Слегка подшофе:
С Академиком сфотографироваться не желаете?
Госпитализация.
- Едете?
- Н-не знаю… Надо Тамаре позвонить... Алё, Тома? Меня врачи забирают – ехать, как думаешь?
И к этому привыкаешь.
Особняк.
Аритмия.
Купировал, собираюсь.
- А вы не хотели бы у нас дворником поработать?
Ахуй.
Ступор.
Онемел, честно.
Они ж, на голубом глазу, дальше:
- Нам дворник нужен, интеллигентный. Чтоб и пообщаться, и помощь оказать, если что. И зарплата достойная – не то, что ваши копейки...
И главный хит:
- Не понимаю, почему вы отказываетесь?